6,5 лет общего режима получил кладовщик компании «Металл Черноземья». Суд признал его виновным в хищении 2 тысяч тонн металла на сумму почти 50 миллионов рублей и обязал выплатить эту сумму пострадавшей компании. Казалось бы, точка в деле поставлена. Однако следствие так и не ответило на, казалось бы, очевидный вопрос: а мог ли кладовщик в одиночку и за короткий срок своровать столько металла?

Губит людей не пиво, губит людей металл

«Да чтоб ты жил на одну зарплату!» – страшное пожелание Лелика из «Бриллиантовой руки» способно вызвать улыбку у тех, чья деятельность связана с приемом и отпуском товара. Ну какой кладовщик не создает себе бонус к зарплате?!

И воровать вовсе не обязательно – те, кто более-менее чтит уголовный кодекс, неплохо живут и на излишках. С каждой тонны ушлый кладовщик может получить от 50 до 300 килограммов «лишнего» металла.

Проработав несколько лет экспедитором в торгующей металлом фирме, Андрей Геков эти тонкости отлично знал. Поэтому, когда школьный приятель Денис Рагулин предложил ему зарплату 10 тысяч рублей и должность кладовщика в компании «Металл Черноземья», где сам работал коммерческим директором, Андрей согласился, не думая.

Металлооборот склада «Металла Черноземья» позволял Гекову жить вполне комфортно. Денег от мелких манипуляций коэффициентами (принял-сдал, остаток - в карман) вполне хватало. Кубышкой не обзавелся, но и не отказывал себе ни в чем.

Хороший вариант поменять старую машину на новую возник неожиданно. Свободных денег под рукой не было, поэтому решил втихую «позаимствовать» у фирмы – продать 10 тонн металла одному предпринимателю. В течение месяца-двух думал закрыть «пробоину». Но, как говорится, аппетит приходит во время еды. Попробовав раз, кладовщик «Металла Черноземья» превратил продажу металла в постоянный приработок. По признанию Гекова, продавал иногда тонну, иногда десять, изредка уходили машины. Записей не вел, все держал в голове. И к определенному моменту просто перестал контролировать процесс. Стали повторяться ситуации, когда нужного сорта металлопроката на складе уже не было, хотя по документам он числился. Геков выкручивался, как мог, выменивая у приятелей-кладовщиков имеющиеся сорта металла на тот, который требовал отгрузить покупатель. Обмен был неравный: потери достигали порой 50 процентов.

В апреле 2007 года, спустя несколько месяцев после начала активной теневой «карьеры» Гекова, в «Металле Черноземья» прошла первая инвентаризация. Удивительно, но прошла она «в ноль», хотя к тому моменту, по признанию самого Гекова, на складе не хватало от 40 до 50 тонн металла. Кладовщику надо было бы принять это событие как предупреждение. Ведь второй раз могло уже не повезти. Но нет: успешно выкрутившись, он не остановился.

-Я не верил, что деньги губят человека, но столкнулся с этим. Сманила легкая нажива,- признался Андрей Геков.

У семи нянек…

А летом 2007-го Андрей Геков начал подозревать, что металла на складе «Металла Черноземья» не хватает. И объемы недостачи явно не соответствовали «размаху» деятельности кладовщика.

-Я не понимал, как это происходит, видел только, что не хватает очень, очень много, но не мог заявить об этом, ведь у самого было рыльце в пушку, - делится соображениями Андрей.

Интересно, что отсутствие металла замечали даже некоторые клиенты, проявлявшие интерес к ресурсам «Металла Черноземья». А вот гендиректор Александр Гусев и коммерческий директор Денис Рагулин почему-то ничего не замечали, хотя в этом вопросе - профессионалы, способные заметить отсутствие даже нескольких тонн. Потом на суде никто из них так и не смог ответить на вопрос, почему не заметил недостачи. Объясняли, что, мол, «доверяли Гекову и никогда не смотрели, где и сколько чего лежит».

В сентябре пришло известие: склад переезжает на новое место. На горизонте замаячила очередная инвентаризация. Ее результат подтвердил самые худшие опасения кладовщика: не хватало двух тысяч тонн металлопроката – 50 миллионов рублей!

-Я понимал, что даже физически не мог бы украсть столько металла за четыре с половиной месяца – 38 вагонов! - говорит Андрей Геков. - Ведь для этого мне надо было каждый день отгружать как минимум машину «левого» металла.

Поначалу Геков брал все на себя. Помогли и оперативники, своевременно появившиеся у ворот склада накануне инвентаризации. УБОПовцы отвезли Гекова в отдел, и буквально через пару часов появилась расписка, что кладовщик «Металла Черноземья» должен фирме 20 миллионов рублей. Странно, не правда ли? Кто-то как будто специально организовал это задержание, цель которого – заставить Гекова взять вину на себя и не дать ему шанса даже поразмыслить, кто же еще мог бы заниматься хищением металла.

А в день инвентаризации к Гекову вдруг явился участковый с заявлением сотрудницы «Металла Черноземья» о том, что кладовщик ее якобы избил. После этого визита Геков позвонил генеральному директору Гусеву. Обсудить ситуацию решили в компании с Рагулиным и главным бухгалтером Ольгой Соковой. Там кладовщика ошарашили новой вестью: мол, его, Андрея Грекова, готовятся застрелить некие барыги, которые покупали металл. А ведь информация о проведенной инвентаризации по идее не должна была бы к тому моменту выйти из коллектива фирмы!

- Я только спустя время понял, что меня психологически обрабатывали, – рассказывает Андрей Геков, - Мне говорили, что мне опасно появляться дома, что за мной следят. Рагулин предложил моей матери продать квартиру, чтобы как-то сгладить проблему. А потом опер в отделе конкретно сказал, что лучше мне все взять на себя. Я в таком состоянии был, что на все согласился.

Суд да дело

Хорошо иметь такого обвиняемого. Любой следователь мечтает о том, чтобы без сучка без задоринки и в кратчайшие сроки распутать масштабное дело. Сначала следствие так и шло: Геков признавал вину полностью.

- А потом мама мне говорит: вот ты в казенный дом собираешься, а начальник твой (Александр Гусев, в то время генеральный директор «Металла Черноземья» - прим. авт.) дом в Курске построил за 20 миллионов и квартиру купил. И я решил: возьму на себя только то, в чем виноват. Точно не скажу, сколько убытков нанес, но это не больше 10 миллионов рублей, из которых реально в руках я держал максимум 2 миллиона 400 тысяч. Но не 50 миллионов! – говорит Андрей Геков.

Естественно, что старшему следователю СУ при УВД по г. Курску Тереховой Е.В. такой неожиданный финт подсудимого оказался совсем ни к чему. Хотя в деле гековские метания ничего не изменили: следствие как будто продолжало придерживаться версии, что фигурант в деле один. И на все доводы Гекова, что он не мог украсть столько металла, не реагировало. А другие версии даже не удостоились внимания. Да и оперативное сопровождение уголовного дела ОБЭП ОМ 7 по г. Курску оставляло желать лучшего.

Действительно, следственные действия по многим фактам, о которых рассказывал Геков, не дали результатов, либо вообще не проводились. Например, Геков рассказал, что излишки металла с согласия руководства реализовывались через четыре фирмы. Следователь направил этот материал для проверки в ОБЭП ОМ 7 по городу Курску. Там направили запрос в налоговую. Ответа не дождались и просто вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. На практике только подтверждается расхожее мнение, что операм важнее найти «паровоз» и повесить на него все грехи, чем проверять и устанавливать всех возможных участников преступления. Говорят, иногда сотрудники правоохранительных органов оказываются мотивированными на такой подход к делу. Например, какой интерес тем же рубоповцам приезжать на склад, тащить Гекова в отдел, требовать с него какую-то расписку – если еще сам факт преступления не был установлен?

Любопытно, что уже только в ходе судебного процесса судья, - а не следователь! - пытался воссоздать полную картину произошедшего и установить других участников преступления. Но все это – за рамками судебных полномочий. Потому многие эпизоды преступления так и остались непроверенными.

Специалисты, которые давали комментарии по этому делу, единодушны в одном: украсть такое количество металла, не имея под собой бухгалтерию, невозможно. Значит, можно предположить, что хищением металла параллельно с кладовщиком могли заниматься и другие сотрудники фирмы. Геков об этом не раз заявлял и на следствии, и на суде. Но следствие двигалось по более простому пути, не смотря на то, что кладовщик «Металла Черноземья» вспоминал, что накладные на одно и то же количество металла подписывал по три-четыре раза. В накладных только номера отличались.

- Мне часто приходилось подписывать накладные, не сверяясь с реальными цифрами: ставил подпись, сдавал накладную в офис, где мне потом говорили, что или накладная потерялась, или в ней исправления сделаны, поэтому надо новую выписать, - делится своими соображениями Андрей Геков,- Я думаю, недостача могла получаться именно таким образом.


Чтобы это проверить, следствию достаточно инициировать комплексную ревизию со встречными проверками, чтобы отследить все движения металла. Процедура известная, отработанная. Но сделано это не было. А теперь уже и смысла нет. За месяцы суда и следствия можно основательно почистить любую бухгалтерию. Так что поезд ушел. А «паровоз» в лице Гекова остался.


Если посмотреть со стороны, то получается, что готовность Гекова сотрудничать со следствием сослужила ему же плохую службу: все грехи и убытки повесили на него. Есть факт преступления. Есть и сам преступник. А раз так, то зачем затягивать – лучше по-быстрому закрыть дело и получить повышение по службе. Так, кстати, и вышло.


- Надеюсь, что вышестоящий суд по нашей апелляции разберётся во всех деталях дела и инициирует объективное расследование, а руководители правоохранительного блока Курской области поставят это дело под свой личный контроль, - высказал свою позицию адвокат Андрея Гекова.

Андрей Ситков

Источник: "Комсомольская правда"